Позвольте рассказать мне, поведаю я вам
Историю про Голого и Чёрную Мадам.
Позвольте навязаться. Я слову волю дам —
Вам расскажу про Голого и Чёрную Мадам.
Восстанут из забвения и к нам сюда придут
Герои дней былых — те, чьих сердец был тяжек труд.

Начнём, пожалуй, с Голого. Он был частенько пьян.
Себя он скромно называл: «Naked number one».
В его душе росли грибы и цвёл чертополох,
И где-то там в кустах сидел свой личный верный Бог.
Ещё скажу про Голого: он был, понятно, гол;
Его хотели нарядить — куда б он не пришёл.
Но платья все и пиджаки движеньем тощих плеч
Небрежно сбрасывал он прочь и предлагал всем лечь.

Нам всем давно известно, и это не секрет —
Суть жизни есть страданий цепь, а счастья в жизни нет.
Они текут сквозь эту жизнь, струятся, как вода,
Сей образ ввёл папаша Кейв. Мы подтверждаем: «Да».
И Голый эту истину не понаслышке знал:
На своём остром на хребту он это испытал.
Летал и ползал взад-вперёд, стоял, лежал, сидел,
И грёб на пиршествх царей, и на галерах пел.

Но хоть его, как Туранчокса, так влекла борьба,
Его, как прежде Глана, всё же догнала судьба.
Среди своих скитаний, в одном из городов,
Он провалился в яму под названием «Любовь».

Нальём друг другу водочки. Она поможет нам
Понять, как было с Голым и Чёрною Мадам.

Она владела башней из чёрных валунов,
И ей семьёй была команда чёрных пауков.
Чего они там делали — никто не мог понять;
Шуршали слухи, а она водила их гулять.
И по таким вот шляпкам, вот по таким делам
Была известна средь людей как Чёрная Мадам.

В весне плескался праздник, как в чайнике вино,
А Голый, сидя за столом, болтался среди снов.
И тут вдруг Чёрная Мадам вошла ажурно в кадр,
И Голый, спрыгнув с облаков, впал в нездоровый жар.
Какой изящный профиль, какой эффектный фас!
Причёска — чёрный Млечный Путь, смех — веселящий газ.
Вот так вот встали звёзды, так вздрогнула судьба,
Так был прочитан код и были сказаны слова.
Но с самых первых взглядов, с самых первых слов
На заднем плане мельтешили тени пауков!

Сценарий вечен и один. Один на миллиард.
Бельё — на пол, кровать — одна, а вот бокалов — два.
Была весна. Цвели дрова. Чирикали слоны,
И Голый с Чёрною Мадам смотрели одни сны.
Он был влюблён всем сердцем, и глупою душой,
И лемом, и желудком, и даже головой.
И было так прекрасно в раю, где он витал,
Что стало ясно: близок за…ческий финал.

Она сказала: «Голый, ты гол, как папуас,
Но я ценю твой интеллект и твой душевный класс.»
Она сказала: «Голый, ты гол как, бронтозавр,
Но я ценю твой крепкий лем и твой любовный жар.»
Она сказала: «Голый, ты гол, как крокодил,
Но я ценю тебя за то, как ты меня любил.»
Но я должна предупредить: мой путь лежит на юг,
Тебя с собой я не возьму, хотя ты мне и друг.
В награду за свою любовь получишь ты презент.
С тобой он будет до конца — желаешь или нет.
Картина моей кисти, цвет — где не чёрен, там он бел,
Портрет моей могилки — чтобы забыть меня не смел.»
И так сказав, исчезла средь гитар и поездов,
И вслед за ней тянулась вдаль колонна пауков.
А Голый в номере стоять остался, как кретин,
С произведением в руках, несчастен и один.

Допейте и прислушайтесь. Полезно будет вам
Услышать быль про Голого и Чёрную Мадам.

Тянулись годы. Киснул квас. Кустилась анаша,
И билась в яростной тоске Голого душа.
Он трахнул мир, сперва вот так, потом перевернул,
И трахнул его сзади — даже глазом не моргнул.
Затеял пару крупных войн, был пару раз убит,
Был возвеличен и любим, был предан и забыт.
И всё то, что он делал, имело цель одну:
Предать тень Чёрной той Мадам забвению и сну.
Но хрен там! Бесполезно! Заклятье — злая вещь,
Вцепилась ему в душу, словно жадный чёрный клещ.
Один взгляд на картину — и Чёрная Мадам
Вставала рядом, как не уходила никогда.
Ни сжечь, ни спрятать, ни порвать, и даже не продать,
И Голый от такой фигни стал тихо уставать.

Давайте мне по доллару. Наградой будет вам
Правдивый сказ про Голого и Чёрную Мадам.

И вот прозрачным сентябрём брёл Голый в местный бар,
И тщётно силился понять: он молод или стар?
И вдруг его внимание привлёк некий предмет.
Он обернулся и застыл, не зная, верить или нет.
Могилка, что была и есть проклятье его дней,
Стояла под каштаном, вся в реальности своей!

Опять какой-то чёрный трюк? Или холодный факт?
Он тихо подошёл на полусогнутых ногах.
Вдруг — лёгкий шорох. Вздрогнул он и в сторону взглянул,
И взгляд ему сказал: его никто не обманул.
Вся свора чёрных пауков — из зарослей вокруг,
Сформировала перед ним ним шипастый полукруг.
Нечеловечьим хором их звучали голоса:
«Теперь ты можешь верить своим собственным глазам.
Её на свете больше нет. Аминь и исполать.
Она — в покое. В том, чего тебе не испытать».
И Голый на колени пал, и слёзным воем взвыл,
С осенним ветром его крик спиралью в небо взмыл!
Осталось что в бутылке там? Давай её сюда.
Закончен сказ про Голого и Чёрную Мадам.
Мораль я опускаю. Ступайте по домам,
И да не будет пресыщения вашим жаждущим сердцам

1999

Langston Hughes

Стукнет мне 91
и впаду я в старческий сплин
и стану вести себя лучше

стукнет мне 92
буду двигаться я едва
и буду вести себя лучше

стукнет мне 94
что мне радости будет в мире
должен буду
вести себя лучше

стукнет мне 95
настанет пора помирать
значит как ни крути а надо
вести себя лучше

стукнет мне 96
не смогу уж ни встать я ни сесть
верю буду тогда
вести себя лучше

стукнет мне 97
я окочурюсь совсем
и тогда постараюсь
вести себя лучше

стукнет мне 98
Петр ключарь мне прмолвит «Просим»
и тогда-то я буду
вести себя лучше

стукнет мне 99
не желая бога прогневать
я уж буду
вести себя лучше

но даже тогда когда стукнет мне 101
я вспомню как весело я свой век проводил
и чтоб ни минуты не потерять
я начну все сначала опять
что может быть лучше

Андрей Вознесенский

Будто послушник хочет к господу,
ну а можно лишь к настоятелю —
так и я умоляю доступа
без посредников к настоящему.

Будто сделал я что-то чуждое,
или даже не я — другие.
Упаду на поляну — чувствую
по живой земле ностальгию.

Я не знаю, как остальные
но я чувствую жесточайшую
не по прошлому ностальгию
ностальгию по настоящему.

Нас с тобой никто не расколет.
Но когда тебя обнимаю —
обнимаю с такой тоскою,
будто кто-то тебя отнимает.

И когда мне хохочет в рожу
идиотствующая мафия,
говорю: «Идиоты — в прошлом.
В настоящем рост понимания».

Я не знаю, как остальные
но я чувствую жесточайшую
не по прошлому ностальгию
ностальгию по настоящему.

Что прошло, то прошло, и к лучшему.
Но прикусываю, как тайну,
ностальгию по настоящему.
Что настанет, а я не застану.

Я не знаю, как остальные
но я чувствую жесточайшую
не по прошлому ностальгию
ностальгию по настоящему.

Кирилл Комаров

Из города в город,
Адрес: родные сердца
Порой теряя опору,
Никогда не теряя лица.
Ты даешь людям шанс
Сказать себе «я живой!»
Довольно странный способ жить жизнь, но он твой.

Кто знает правду?
Женщины, дети, друзья?
Кто скажет как надо?
Кто почувствует, если нельзя?
Ты танцуешь на грани
Между светом и тьмой
Не самый легкий способ жить жизнь, но он твой.
Не самый легкий способ жить жизнь, но он твой.

У тебя есть душа
У души есть свобода
У свободы есть право решать:
Тьма или свет, плач или смех,
Припев или кода.
Тьма или свет, плач или смех,
Припев или кода.

В секунде есть вечность,
В привычном есть волшебство
Великие вещи рождаются из ничего.
Ты слушаешь мир и киваешь в такт головой
Обычный способ жить жизнь, но он твой.
Обычный способ жить жизнь, но он твой.
Это прекрасный способ жить жизнь, он твой.

У тебя есть душа
У души есть свобода
У свободы есть право решать:
Тьма или свет, плач или смех,
Припев или кода.
Тьма или свет, плач или смех,
Припев или кода.
Тьма или свет, плач или смех,
Припев или…

Кирилл Комаров

Я прочитал надпись на камне,
Я долго стоял, не зная куда мне.
«Направо пойдёшь — станешь богатым,
Налево пойдёшь — удачно женатым.
А если прямо пойдёшь — …» А дальше не разобрать ни фига.
Я выбрал этот путь. И это был Путь Дурака.

Ясные цели, понятные средства…
Любая судьба — она родом из детства.
Сказки о кладах, мечты о принцессе —
Так нас учат думать о деньгах и сексе.
Мир говорит с тобой, но ты не знаешь его языка.
Откуда я мог знать, что я иду по Пути Дурака.

Кто-то упал, кто-то поднялся,
Кто-то искал — аж сам потерялся.
Ставший богатым желает влюбляться,
Нашедший любовь ищет богатства.
В конце концов, мой друг, ты получаешь только то, что искал,
А я смотрю вокруг и иду по Пути Дурака.

Рядом со мной странные люди,
Они хотят знать, что было, что будет.
Я знаю, что есть. Есть вечер и утро.
Но они ждут и зовут меня мудрым.
Тут нету ничего, что я знал бы наверняка.
Не ходи за мной. Мой путь — это Путь Дурака.
Не ходи за мной, друг. Мой путь — это Путь Дурака.
Мой путь — это Путь Дурака.

Автора установить не удалось

Крошка сын к отцу пришел
и спросила кроха:
— Папа, че там у хохлов?
— У хохлов все плохо.
— Пап, у нас же дом горит! — сообщил пацанчик.
— Ты херню не говори, тут фашисты скачут!
— Папа, ты ж сидишь в говне, в хлам бухая мама!
— Это сделал Яценюк и гандон-Абама!
— Папа, где твоя нога? Где ты был все лето?
— Был я в отпуске, сынок, отравился где-то.
— Пап, а как же пол-лица? Ты же весь в ожогах!
— Рот закрой, смотри тв. У хохлов все плохо!
— Папа, почему у нас нету унитаза?
— Порошенко, пидарас, это он, зараза!
— А чего асфальта нет в городе лет десять?
— Это все Майдан, сынок. Надо их повесить.
— Пап, а почему мы все блин едим с лопаты?
— Эта Ярош все подстроил и его отряды.

Крошка сын к отцу пришел
и спросила кроха:
— Папа, че там у хохлов?
— Бля да все там плохо.
— Па, давай возьмем кредит, купим новый велик.
— Ты мозги мне не долби, громче сделай телек.

Текст — Лев Апекушин, музыка — видимо, Владимир Высоцкий

Нынче вечером, слушая лекцию
Про фашистскую сущность хохла,
Испытал я внезапно эрекцию,
Когда в зал к нам Анюта вошла.

Хороши были сиськи анютины,
Все участники впали в экстаз –
Там на левой груди профиль Путина,
А на правой — Медведев анфас.

Ходит смело Анюта в купальнике,
Демонстрирует тело свое –
Все нашисты, и даже начальники
Не решаются трогать ее.

Как закончат политинформацию,
Подкачу я к Анюте тайком
И немножко за сиськи помацаю,
И в пупке полижу языком,

И вождей от волнения путая,
И от близости их горячась,
Потихоньку спрошу у Анюты я:
«Ну, а кто еще с нами сейчас?»

Расстегну я на шортиках кнопочку
И узнаю, целуя везде –
Кто же там у Анюты на попочке,
И особенно – кто на …

Текст и музыка народные

Косил сено старичок косил сено старичок
косил сено старичок хрен повесил на сучок

ветер буйный поднялси ветер буйный поднялси
ветер буйный поднялси хрен с сучка оторвалси

распушился полетел распушился полетел
распушился полетел и упал куда хотел

девка улицу мела девка улицу мела
девка улицу мела хрен огромный подняла

увидала его мать увидала его мать
увидала его мать стала его отымать

я тебе его не дам я тебе его не дам
я тебе его не дам он тебе не по годам

вот идут они на суд вот идут они на суд
вот идут они на суд хрен на палочке несут

присудили на суде присудили на суде
присудили на суде хрен одной другой мудя

Ованес Ерзнкаци, перевод — Наум Гребнев

Что такое со мной случилось
что за тьма надо мной сгустилась
был я сталью сталь искрошилась
был скалой скала обвалилась

грудь колыша стан изгибая
шла красавица молодая
повстречала меня обернулась
увидала меня встрепенулась

я с субботы на воскресенье
шел из верхнего храма в селенье
нес кадило с пахучим ладаном
ты меня ослепила негаданно

шел шептал я псалом Давидов
задрожал я тебя увидев
чуть заметно ты двинула бровью
я осекся на полуслове

я увидал тебя отвернулся
но ты бросила яблоко спелое
я рванулся к нему нагнулся
поднял яблоко красно-белое

я живу по Христову завету
мусульманин родитель твой
что же значит яблоко это
наземь брошенное тобой?

ты сказала мне: Семя гяура
не смотри на меня так хмуро
ничего что отец твой священник
мой отец мулла и кади
все забудем мы во мгновенье
лишь прижмешь ты меня к груди

молит господа мать Ованеса
пусть изгонят из сына беса
жжет она восковые свечи
шепчет в церкви такие речи:

пойте дьяконы «Бог помилуй»
может сын опомнится милый
возгласите отцы аллилуйю
жизнь спасите его молодую
он не знает божьего страха
повторяет лишь имя аллаха
в прегрешеньях своих не кается
нет спасенья мне убивается

отступись мой сыночек сдайся
повинись помолись покайся
проповедник во храме божьем
грех клянет твой простить не может

мать моя я твой сын и наследник
говорю что не прав проповедник
если раз он на Ашу глянет
сам как я он безумным станет

отступись мой сыночек сдайся
помолись повинись покайся
слышишь мать твоя плачет старуха
неужель твое сердце глухо

мать моя я твой раб до могилы
ты вскормила меня взрастила
но не жди чтоб я отступился
от любви мой ум помутился

отступись мой сыночек сдайся
помолись повинись покайся
для тебя любимого сына
присмотрю я дочь армянина
отступись мой сыночек сдайся
помолись повинись покайся
для тебя невеста найдется
что над верой твоей не смеется

примирись ты о мать дорогая
не гневись ты меня ругая
тонок стан у Аши невинной
звонок голос ее соловьиный

а Аша пред отцом стояла
слезы горькие утирала
бил ее и винил кади
с армянином мол не ходи

Ованес нашел ее вскоре
ты Аша облегчи мое горе
я стеная в горах блуждаю
как свеча восковая таю

говорит Аша: все на свете
я отдам но чтоб быть с тобой
ты три раза вокруг мечети
взяв кольцо обойди с муллой
примешь веру моих собратьев
станешь ханом в моих объятьях

нет Аша хоть в твоей я власти
нам не будет с тобою счастья
я исполнив твое пожеланье
обреку и тебя на страданье

лучше ты от своих законов
отступись Аша а потом
восемь выучи наших канонов
и псалмы в писаньи святом
то что грешный я сам позабыл
в час когда тебя полюбил

ростом малый умом великий
будь моим Ованес владыкой
поведи меня молодую
в день пресветлый в церковь святую
я твоей подчинившись вере
не разувшись открою двери
и священник во храме божьем
пусть венец на меня возложит

Андрей Вознесенский

Поднял глаза я в поисках истины,
пережидая составы товарные.
Поперек неба было написано:
«Не оставляй меня».
Я оглянулся на леса залысины —
что за привычка эпистолярная?
«Не оставляй меня, — было написано
на встречных лицах, — не оставляй меня».
«Не оставляй», — из окошек лабали.
Как край полосатый авиаоткрытки,
мелко дрожал слабоумный шлагбаум:
«Не оставляй…» Было все перекрыто.
Я узнаю твою руку заранее.
Я побежал за вагонным вихлянием.
Мимо платформы «Не оставляй меня»
плыли составы «Не оставляй меня».

Текст — Григорий Поженян, музыка — Петр Тодоровский

В белом сне, в белом сне,
Как оттаявшие льдинки
По реке любви кувшинки,
По реке любви кувшинки
От тебя плывут ко мне,
От тебя плывут ко мне.

В синем сне, в синем сне,
От порога до порога
По тропе любви дорога,
По тропе любви дорога
От тебя бежит ко мне,
От тебя бежит ко мне.

В красном сне, в красном сне,
В красном сне бегут солдаты,
Те, с которыми когда-то,
Те, с которыми когда-то
Был убит я на войне,
Был убит я на войне.

Emmylou Harris

The sun burned hot, it burned my eyes
Burned so hot I thought I’d died
Thought I’d died and gone to hell
Lookin’ for the water from a deeper well

I went to the river but the river was dry
I fell to my knees an I looked to the sky
I looked to the sky and the spring rain fell
I saw the water from a deeper well

Well…lookin’ for the water from a deeper well

I was ready for love I was ready for the money
Ready for the blood and ready for the honey
Ready for the winnin’, ready for the bell
Lookin’ for the water from a deeper well
I found some love and I found some money
Found that blood would drip from the honey
Found I had a thirst that I could not quell
Lookin’ for the water from a deeper well

Well…lookin’ for the water from a deeper well
Well…lookin’ for the water from a deeper well

Well I did it for kicks and I did it for faith
I did it for lust and I did it for hate
I did it for need and I did it for love
Addiction stayed on tight like a glove
So I ran with the moon and I ran with the night
And the three of us were a terrible sight
Nipple to the bottle to the gun to the cell
To the bottom of a hole of a deeper well

Well…lookin’ for the water from a deeper well
Well…lookin’ for the water from a deeper well

I rocked with the cradle and I rolled with the rage
I shook those walls and I rattled that gage
I took my trouble down a deadend trail
Reachin’ out a hand for a holier grail
Hey there mama did you carry that load
Did you tell your baby ’bout the bend in the road
‘Bout the rebel yell ’bout the one that fell
Lookin’ for the water from a deeper well

Well…lookin’ for the water from a deeper well
Well…lookin’ for the water from a deeper well

Текст, музыка — Василий К. & Lisa Thiel

Захожу под землю через дверь нет входа
Сегодня в Москву пришла холодная погода
Мир прекрасен в нем полно тайн
Буду играть когда придет Самайн

Samhain, Samhain, let the ritual begin,
We call upon our sacred ancestors to come in
Samhain, Samhain, we call upon our kin,
We call upon our dear departed loved ones to come in

Под землей все чаще встретишь красавиц
У меня сообщение тем кто ушел
Нас от ваших кровавых грехов не избавишь
Ничего не получилось но было хорошо
Тебе хорошо и мне хорошо
Тебе хорошо и мне хорошо

Samhain, Samhain we honor all our kin
We honor those who’ve gone before
As the Great Wheel turns again
The Veil between the worlds is thin
Our hearts reach cross the sea of time
To bring our loved ones in

Samhain, Samhain we call upon our kin
We call upon our Sacred Ancestors to come in
Samhain, Samhain we call them to come in
We call upon our dear departed loved ones to come in

Каждый идет по следам старика
каждый идет по следам старика
каждый идет по следам старика
жизнь коротка но жизнь глубока
вот моя рука
каждый идет по следам старика

это пляска старого пацана — прыгай лягушка прыгай
это пляска старого пацана — прыгай лапками дрыгай
все смотрите на старого пацана
жизнь больна и жизнь голодна
похуй война похуй страна

каждый идет по следам старика
а следы в пустыню прочь от родника
каждый идет по следам старика
а старик в бараке прямо из кабака
карма дурака корка и кирка
каждый идет по следам старика

каждый идет по следам старика — прыгай лягушка прыгай
каждый живет от звонка до звонка — прыгай лапками дрыгай
жизнь сладка и жизнь широка — прыгай лягушка прыгай
каждый готов зачморить слабака — прыгай лапками дрыгай
жизнь длинна и жизнь холодна, эй на-на
каждый идет по следам старика — отдавай сука мои два куска
эй на-на

Текст, музыка — Сергей Сарычев

Я сделан из такого вещества
Из двух неразрешимых столкновений
Из ярких красок полных торжества
И черных подозрительных сомнений

Я сделан из находок и потерь
Из правильных идей и заблуждений
Душа моя распахнута как дверь
И нет в ней ни преград ни ограждений

Я сделан из далеких городов
В которых может никогда не буду
Я эти города люблю за то
Что люди в них живут и верят в чудо

Я сделан из недаренных цветов
Я из упреков, споров, возражений
Я состою из самых длинных слов
А также из коротких предложений

Я сделан из бунтарского огня
Из силы и могущества горений
Я из удач сегодняшнего дня
Но большей частью все же из падений

Михаил Светлов (Шейнкман)

В екатеринославских степях, где травы,
где просторов разбросано столько,
Мы поймали махновца Кольку.
И, чтоб город увидел и чтоб знали поля,
Мне приказано было его расстрелять.
Двинулись… Он весел и пьян,
Я чеканным шагом сзади…
Солнце, уставшее за день, будто убито,
Сочилось огнями дымящихся ран.
Пришли… Я прижал осторожно курок,
И Колька, без слова, без звука,
Протянул на прощанье мне руку,
Пять пальцев, пять рвущихся к жизни дорог…
Колька, Колька… Где моя злоба?
Я не выстрелил, и мы ушли назад.
Этот паренек, должно быть, при рожденьи вытянул туза.
Мы ушли и долгий отдых провожали налегке
Возле Брянского завода в незнакомом кабаке.
И друг друга с дружбой новой поздравляли на заре,
Он забыл, что он махновец, я забыл, что я еврей.