«Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше», гласит русская народная мудрость, обосновывая космополитизм с позиций сугубо меркантильных. На человека, уехавшего на Запад, смотрят с завистливым одобрением, а на вернувшегося обратно – недоверчиво, видя причины перемещений в чем угодно, кроме бродяжьей души и творческой необходимости. С таким же подозрением некоторые рассматривают сейчас и Василия К., – музыканта, живущего в Швеции, но выступающего в России, и гармонично сочетающего в своем творчестве отечественные и западные рок-традиции. Как раз это свойство (а вовсе не место обитания) и выделяет Василия из числа прочих наших рокеров.

ВЕРНУТЬСЯ НАЗАД

Василий родом из Мурманска, где с отрочества играл во всяких группах, был гитаристом, вокалистом и автором песен. В 1996 г. окончил музыкальное училище по классу электрогитары. Первый раз попал в Швецию в 1994 году, – как участник фестиваля «Rallarfest» в Кируне, столице Шведского Заполярья. «Я играл экзамен, а по городу шаталась толпа шведов, и они зашли в зал училища, где он происходил – в форме концерта. Потом я ел пельмешки в кафе неподалеку от училища, и шведы туда же зашли перекусить. Один из них подошел ко мне и сказал: «Хочешь выступить в Швеции?» Я тогда плохо знал английский, но когда такие вещи предлагают, сразу врубаешься, тем более что я за границей еще не был ни разу. Конечно, ответ мой был «Да! Yes !». Выступил под минусовку на большой сцене, а потом еще во всяких маленьких местах под гитару попел. А там еще выступали люди из Стокгольма, и они позвали меня с собой…» Дальше было несколько лет автономного плавания, знакомство в 1999-м со шведской группой KURTEN , совместные записи и концерты, и параллельно – учеба в университете города Люнда, на факультете музыковедения. В 2003-м Василий стал кандидатом философских наук, защитив диссертацию на тему «Путь русского рока через смену тысячелетий». В перспективе дальнейшего обучения – степени магистра и бакалавра. Чего еще желать? Однако пару лет назад Василий принялся активно концертировать в России. Выступал на фестивалях, регулярно играл в клубах обеих столиц, прокатился по всей стране, в одиночку разогревая ПИЛОТ, засветился на радио и в трибьюте ПИКНИКУ, а недавно выпустил здесь официально один из своих альбомов – «Массаракш».

FUZZ Тебя все спрашивают, зачем ты уехал в Швецию. А я спрошу, – зачем ты вернулся?

Василий К.: В Швеции я встретил KURTEN. Они начинали как пост-панки, а к моменту нашего знакомства эволюционировали в авангардистов. Мы друг другу понравились, решили попробовать играть вместе, – и это было просто волшебство. Они не понимали, о чем я пою, но делали всё, как нужно, без всяких объяснений. У них невероятно точное понимание базовых рок-н-ролльных ценностей – как создать истинный, корневой драйв минимальными средствами. И еще тот иронический пост-панковый изворот, без которого двигаться по современному культурному пространству невозможно. Мы начали репетировать… А у меня была мысль, что, раз я на Западе, надо написать песенок по-английски. Мы их попробовали играть, но получилось не то. Некоторые, правда, играем и сейчас, но в целом решили перейти на русский, потому что энергетика родного языка изначальна. Это для любого языка актуально, но в основном в том стиле, который на Западе называется singer / songwriter tradition. В России есть похожий термин «автор-исполнитель», но смысловая окраска у него другая… И если поэтическая составляющая в текстах важна, если песня живет полнокровно только с пониманием ее текста, должен использоваться только родная речь. Можно знать чужой язык и даже писать на нем тексты, но это всегда будет не более чем культурным упражнением. А если человек описывает то, что у него происходит в душе, если нужно максимально сократить дистанцию от сердца до звука, годится только родной язык.

FUZZ Именно поэтому ты решил идти к понимающему смысл твоих песен слушателю?

Василий: Да. Я поиграл-поиграл с моими шведами, принимали нас неплохо… Хотя ни о каком коммерческим продвижении речи быть не могло, потому что в Швеции очень жесткий формат, жестче здешнего. Группа с текстами на русском – там это безнадежно. Мы играли по клубам, нам говорили: «О! На Высоцкого похоже!» – они просто никого другого не знают, – а потом мне KURTEN сами сказали: «Давай запишем это и поедем в Россию, попробуем там поиграть». Мы приехали зимой 2001 года, потом повторили опыт через год, и я понял, что надо возвращаться. Но они сюда часто ездить не могут, я стал приезжать один, и первое время боялся: смогу ли я делать шоу единолично. Смог. Но скоро понял, что у выступлений в одно лицо, две руки, две ноги и гитару есть большие ограничения. А я не настолько самодостаточен как Высоцкий, я и чтобы выразить в полной мере то, что я хочу выразить, мне нужен электрический состав. Надо найти русских музыкантов, и сейчас я как раз намерен заняться поисками.

FUZZ Почему издан именно «Массаракш»? И отчего выбрано такое название?

Василий: Название – это распространённоe на планете Саракш ругательство, означает примерно «мир наизнанку». Мне просто очень понравилось его звучание… Когда я узнал, что могу выпустить альбом на «Мистерии звука», «Массаракш» был для меня одним из самых актуальных альбомов из всего, что я понаписал. Я записал его как единое целое; потом мы с моим тогдашним директором немного посовещались, и вставили в него две более ранние песни – «Собаки» и «Странный Ребенок», в которых немного другой звуковой подход. Никакой общей идеи здесь нет, – только общее настроение.

FUZZ Настроение звуковое или текстовое, тематическое?

Василий: И то, и другое. Не люблю разговоров о том, что важнее – музыка или текст, но тут их не избежать, потому что тексты этих песен представляют меня практически во всех областях, где существуют мои дух и тело. Это моя душа под микроскопом, разложенная на полочки. Тут нет случайных песен, нет песенок ни о чем, – за каждой стоит большое переживание и большой, значительный для меня опыт. А в звуковом плане совершенно четкая концепция: любую из песен можно сыграть на гитаре, без дополнительных инструментов. Это очень простой и традиционный альбом, в какой-то степени манифест моего отношения к рок-традиции. Аранжировки очень лаконичны, никаких технологических наворотов. Это альбом, который, с точки зрения саунда, мог быть записан в любое время, начиная с 1969 года и до наших дней.

FUZZ Тебя часто сравнивают с теми или иными отечественными рок-музыкантами. Как ты к этому относишься?

Василий: Конечно, лет этак в 16-20 на меня как-то повлияли БГ и КИНО… Ну, может, еще Высоцкий, но на очень глубоком плане, который в музыке формально никак не проявляется. А Ревякин, Летов, Кинчев – нет, абсолютно нет. Причина похожести, я уверен, лишь в том, что у нас общие источники.

FUZZ Какие именно? В частности, у тебя?

Василий: Поющие поэты в англо-американском роке, которые на меня действительно повлияли – это Нил Янг, Ник Кейв… Еще Майк Скотт, Патти Смит, Леонард Коэн, Боб Дилан. Повлияли своим человеческим классом, который сублимируется в творчестве, – и еще тем, что эти люди очень хорошо знают, откуда они выросли, на чем они стоят, и очень бережно к этому относятся. Такой элемент отношения к мировой традиции для меня очень важен. Кейв, например, пропустил через себя сперва Ветхий, потом Новый Завет, госпел, дельта-блюз, Элвиса Пресли, панк, все это прочувствовал и прожил, и получилось то, что он собой являет в настоящий момент. А русский мужик пропустил через себя западную рок-музыку, но принадлежит к русскому культурному кругу, своей традиции, своим корням, ветвям, плодам и фруктам, – и на выходе у разных людей получаются похожие сочетания.

FUZZ Тебя все время пытаются привязать именно к «русскому року»…

Василий: Возможно, большая часть того, что я делаю, действительно по форме похоже на то, что здесь называется «русским роком». А почему нет? «Русский рок» – это мейнстрим, а у меня полно песен с традиционными звуком и формой. Кроме того, в них, я надеюсь, есть песенная поэзия, на которой сосредотачивается внимание… Но вообще, в дебатах о «русском роке» постоянно повторяется мысль: «Главное – западная музыка, а у нас всё вторично». Само собой, англо-американская рок-музыка изначальна. Но, вот, в Люндском университете я прослушал курс по рок-музыке, и там была совершенно четкая исходная установка: рок-музыка – это глобальная форма с локальным содержанием. Каноны формы сочетаются с национальным культурным менталитетом. И современные творческие люди, излагающие свои мысли в музыкально-поэтических формах, делают это в соответствии с ментальностью, в которой выросли. Я вижу много параллелей между русским и шведским роком. А для меня шведский рок – это не death — metal , не ABBA и не ROXETTE , а те артисты, которые поют по-шведски. Например, Ульф Люнделл – фигура того же плана, что и Боб Дилан или Борис Гребенщиков, в Швеции его знает каждая собака и кошка, но за пределами страны он практически неизвестен… Точно так же и русский рок не будет популярен во всем мире, потому что его содержание сугубо локально и может быть понято целиком только русскими.

Тем не менее, у меня есть два альбома, которые никак не похожи на «русский рок». Там можно найти все, что угодно, – например, композицию, написанную по правилам классического минимализма в духе Филиппа Гласса или Терри Райли, где музыка строится не по гармонически-мелодическим, а по геометрическим законам. Или вещь, записанную по 12-тоновой системе, – это то, что называется додекафония, прямо как завещал великий Шёнберг. Или модально-нойзовый джем минут на 8… Когда идёшь в такие аутбэки, главное – не начать принимать всё это и самого себя слишком всерьёз. И помнить: всё, что ты делаешь, – уникально. И, вместе с этим, – уже было, было, было…

FUZZ Уместно спросить о твоем кавер-альбоме «Мой Коэн»…

Василий: Когда я пел в метро в Швеции, то быстро понял, что там больше денег дадут за песенки на английском, а не на русском. Решил выучить английский, и начал с нескольких песен Леонарда Коэна – потому что увидел по телевизору его клип на «First We Take Manhattan», и он произвел на меня глубочайшее впечатление. Я выучил эту песню, наполовину не понимая, о чем она, и в течение двух следующих лет жил с ней, пел ее в метро, постепенно допирая до смысла… Сейчас я знаю наизусть примерно половину того, что Коэн написал. И даже записал альбом моих толкований и переводов на русский язык песен Коэна.

FUZZ Есть ли возможность и желание издать его официально?

Василий: Да у меня куча неизданных альбомов, и, естественно, я хочу, чтобы их услышало побольше народу. Я собираюсь предложить их лейблам, которые занимаются такого рода музыкой. Если не возьмут, то я альбомы нарежу сам, и буду продавать на концертах и через сайт www . vassilyk . com . «Моего Коэна» тоже попытаюсь предложить кому-нибудь, но там есть заморочка с авторскими правами. Когда мы хотели, например, включить в «Массаракш» мой перевод песни Нила Янга «Hey Hey My My», правообладатели затребовали демо-запись и обратный перевод на английский моего перевода, – и в итоге мы получили отказ без объяснения причин. Такое же может произойти и с «Коэном». Никакой русский лейбл не будет связываться с альбомом, права на песни из которого принадлежат каким-то крутым буржуям.

FUZZ А зачем ты делаешь каверы на русских артистов? ПИКНИКА, например?

Василий: Песни эти люблю. Просто если мне нравится какая-то песня, она становится как бы моей, я вкладываю в нее собственную энергетику. Кстати, с удовольствием поучаствовал бы в трибьюте Вене Дркину. Или Ольге Арефьевой.

FUZZ Тебе случалось играть на разогреве у таких разных музыкантов как ПИКНИК, Сергей Калугин и ПИЛОТ…

Василий: Если широко смотреть, то это не такие уж разные люди. Можно сказать, что я – это то, что их объединяет (смеется). Многое из того, что делают Калугин, ПИКНИК и ПИЛОТ, я люблю, нахожу общие пункты в том, что делаю я и они. Я чувствую, что мы говорим при помощи разных слов и звуков об одном и том же, важном для нас, и, может быть, для других людей.

FUZZ Никаких коммерческих предпосылок?

Василий: Конечно, инициатива исходила от меня, но, опять же, на основе того, что я чувствовал, что их слушатели смогут оценить то, что делаю я. Но и практические результаты тоже есть: я прокатился с ПИЛОТОМ по городам страны, и теперь могу приезжать туда и играть сольные концерты. И я Илье Черту очень благодарен за понимание и теплое отношение.

FUZZ Какой ты видишь свою артистическую перспективу в России?

Василий: Если я скажу, что мне не хочется огромной славы, мне никто не поверит. Но 200-300 человек в клубе – нормально. Независимо от того, буду ли я выступать один или с группой. До большей аудитории уже трудно доносить те нюансы, которые важны. На «Окнах открой!» было терпимо, но все равно тяжело. Когда выступаешь для большого количества людей, энергия, которую выдаешь, должна быть очень простой, даже примитивной. А упрощаться можно, но не до бесконечности, потому что я хочу доносить до слушателей более сложные вещи. Это касается и музыки, и персональной подачи. Наверно, на больших фестивалях выступать полезно, – это тест на выживание и попросту засветка, – но для того, чтобы доносить до людей свои вибрации, я предпочел бы клубную аудиторию. А в одиночку вообще лучше всего квартирники играть, очень люблю эту форму выступлений. Да и вся эта фигня со звездным образом жизни, кучей фанатов… Я хочу продолжать жить как нормальный человек, не прятать свой телефон, и ни от кого не шифроваться.

Екатерина Борисова
FUZZ №4/2004