Колька

Михаил Светлов (Шейнкман)

В екатеринославских степях, где травы,
где просторов разбросано столько,
Мы поймали махновца Кольку.
И, чтоб город увидел и чтоб знали поля,
Мне приказано было его расстрелять.
Двинулись… Он весел и пьян,
Я чеканным шагом сзади…
Солнце, уставшее за день, будто убито,
Сочилось огнями дымящихся ран.
Пришли… Я прижал осторожно курок,
И Колька, без слова, без звука,
Протянул на прощанье мне руку,
Пять пальцев, пять рвущихся к жизни дорог…
Колька, Колька… Где моя злоба?
Я не выстрелил, и мы ушли назад.
Этот паренек, должно быть, при рожденьи вытянул туза.
Мы ушли и долгий отдых провожали налегке
Возле Брянского завода в незнакомом кабаке.
И друг друга с дружбой новой поздравляли на заре,
Он забыл, что он махновец, я забыл, что я еврей.