Всё, что можно сказать мимо этого альбома, вы, дорогие читатели, сможете разглядеть на офсайте Василия К., где вас встретит обложка альбома.
Посмотрели, да?
Давно не видели такой концентрации мысли? Далее множить словеса не было бы спасительным, поэтому предисловие уже заканчивается. Читайте обложку, читайте интервью, читайте книжки.

Василий К.: Право на хи-хи (Интервью за скобками)

Скобки открываются.

Первый взгляд на альбом «Шизофония» (Буклет сложного происхождения)

Алексей Анциферов: Я прочитал то, что на обложке написано мелкими буквами. Почему же изображение не работает в современном искусстве? Почему оно сосредоточено на букве, на содержании? Почему оно старается заставить людей читать вместо того, чтобы заставить людей смотреть? Почему нужно было столько букв напечатать? И таким мелким шрифтом?
Василий К.: Одна из сквозных причин: потому что мы так не делали на предыдущих обложках.

АА: То есть никакой глобальной цели ты не преследовал? Содержание-то текста интересное. А кое-кто глазами пробежит, подумает «ну, и фиг с ним» и начнёт слушать.
Василий: Слушай, я пытаюсь об этом рассказывать людям песня за песней, альбом за альбомом. В подобной категории — этот текст читаем, а тот не читаем; вот это каждому понятно, а то непонятно; это истинно, а то неистинно; чужое/своё; друг/враг — эти штуки нам врут. Потому этот текст может быть прочтён с получением какой-то информации, а можно посмотреть на него и сказать «это херня, мелко написано, я не буду это читать»…

АА: А тебе не жалко будет, если не прочтут — купят диск и не прочтут?
Василий: Нет. Потому что можно это и так понять. Текст очень сложного происхождения: просто набор каких-то фраз плюс важные для меня вещи, несколько реальных событий, со мной случившихся, и отрывки из блогов, которые я смотрю утром. Этот текст информативен. Если хочешь получить впечатление, сделай усилие, пожалуйста.

АА: Ты работаешь в такой области музыки, где всегда требуется прикладывать усилия. Согласись, различные усилия требуется прикладывать, чтобы послушать альбом Василия К. и альбом группы ЗВЕРИ.
Василий: Это кому как! (общий смех) Даже мне легче послушать себя, чем альбом ЗВЕРЕЙ.

АА: В буклете альбома — целая картинная галерея. Скажи, пожалуйста, как собирались все эти картинки?
Василий: Это первая обложка, к которой я не имел идей, когда нужно было начинать её собирать. Я сделал несколько песен, а как это визуально должно выглядеть, понятия не имел. И я попросил помощи у поклонников. Вещи, которые показались мне наиболее интересными, вошли сюда.

АА: Тебе понравился такой способ работы? Может, будешь не только просить картинки рисовать?
Василий: Все пути для нас открыты. Возможно, ждёт нас башня из слоновой кости, а может быть, мы будем играть за картошку и сидеть на одном уровне, причём без усилий. Как пойдёт, так пойдёт… Я очень рад, что они к этому неравнодушны.

Аспекты тотальной импровизации (Держать в своих руках)

АА: Все песни на альбоме датированы, и между ними очень большой временной провал, иногда по десять лет. Почему так?
Василий: Потому что в 2000 году я встретил KURTENS, мою шведскую группу. Купил заработанную пролетарским трудом портастудию и начал записывать альбомы относительно нормально. Большинство песен, которые с тех пор записаны, уже реализовано в такой форме, что их неохота перезаписывать.

АА: Ты посчитал возможным сочетать себя раннего-раннего, поющего «Я тебя люблю, а ты меня не любишь», и то, что ты поёшь сейчас?
Василий: Конечно. Различия есть, и различия огромные, что-то уходит, а что-то остаётся. Мне сложно петь старые песни на концертах; на середине песни я думаю «что за подростковую херню ты гонишь, мужик?» Но что-то до сих пор можно использовать, что-то живёт легитимно. В альбоме куча фильтров в разных местах и они работают с разной интенсивностью.

АА: Почему ты не так активно используешь своих ИНТЕЛЛИГЕНТОВ на записи? По-прежнему «Василий К. — и всё остальное».
Василий: Мы полноценная живая команда, а на записи я стараюсь держать в своих руках как можно большее. Но это постепенно меняется. Я очень рад, что мои ребята это дело принимают.

АА: Разница между живым звучанием и студийным — это радость для поклонников, разные впечатления. Но вот вы играете живой концерт, и хорошо, если это всё пишется. А если не пишется — всё теряется? Не жалко?
Василий: Не так давно, на концерте в Питере, я понял, что самое лучшее, что я могу сделать на стезе музыки, происходит во время концертов. То, что происходит в студии — в большой степени ремесло. А на концерте происходит что-то, что необъяснимо, неповторимо, и это самое ценное. Но писать каждый концерт — сложно.

АА: Всё уходит в пространство.
Василий: В этом тоже есть свой цимес. Был у нас проект с Кирой Комаровым «Верёвки» — это была тотальная импровизация. Комаров отсматривал записи того, что произошло, и делал выводы, придя в итоге к выводу, что импровизировать так много не надо. А я не хочу, я не смотрел эти записи. Я до сих пор считаю, что музыка с этого началась — с импровизации, со спонтанного выражения чувств. Это потом довольно быстро люди стали имитировать то, что происходило во время импровизации. Моменты импровизации, которые оказывали наибольшее психологическое воздействие, люди запоминали, а музыканты такие моменты имитировали через сочинение. Это здорово, но не хочется уходить от самого важного в музыке.

АА: Ты мог бы рассказать о каждой песне альбома по отдельности?
Василий: О-о-о-о… Не получится… Ну, ладно, давай попробуем.

Представление альбома «Шизофония»

«Part Of The Trip»
Всё, что я в музыке делаю — рассказ о моей жизни. Не более того, но и не менее. Это самое свежее воздействие, последний выброс, часть путешествия. Каждый раз, когда я возвращаюсь в Швецию — я два раза в год приезжаю в Швецию, чтоб побыть там пару месяцев — я еду в Христианию (вольный город Христиания внутри Копенгагена, столицы Дании — А.А.), провожу там несколько часов и в очень творческом и восприимчивом настроении иду обратно через вечерний Копенгаген. Там, у местной Глиптотеки, стоит несколько статуй Готфрида Эйкхоффа. Около бронзовой девушки, которую зовут Гуапа, я всегда стою по полчасика точно. Её фотография есть в буклете. И «Part Of The Trip» есть эмоциональное описание одного из этих путешествий, которое я записывал то на мобильник, то на билетиках всяких.

«Рок-Звезда Обоих Полушарий»
Если я скажу, что это ирония — это так мало. У меня какое-то редкое дурацкое чувство юмора, которое никто не понимает. Это диско-трек, в котором я пою «Я тебя люблю, а ты меня не любишь» — и всё. Совершенно правомочный вопрос: «Вася, а зачем ты сделал тупой диско-трек с такими тупыми словами?» И у меня нет ответа. Просто мне так захотелось. Я чувствую энергетику во всём этом, которая для меня актуальна. В это можно вложить массу смысла. Люди посвятили множество страниц толкованию того, что сказал Дилан какой-нибудь фразой вроде «Baby, I Want You». Зеркала большие и маленькие, мутные и не очень… и их бесконечное количество, структура у Вселенной та же, что у одной живой клетки. Мне нравится чувствовать, что чёткой грани между ироничным и серьёзным нет, как нет её между живым и неживым, как мы это называем, и именно в этом ощущении правильный вектор познания мира.

«Обезьяны»
Я доверяю подсознательному, и если у меня в голове возникает какая-то фраза, если она там задержалась и крутится, я думаю, что она имеет право на воплощение. И вот, я гулял, и закрутилось: «Обезьяны, ту-дап, ту-дап…» Припев построен на антонимах: «Последняя ты обезьяна — первая обезьяна. Новые обезьяны — старая ты обезьяна. Стройные обезьяны — горбатые обезьяны». А дальше текст довольно банальный для наших дней, типа «ой, как всё меняется…»

«Tha Moskau Gastarbaita»
Я натуральный «Tha Moskau gastarbaita». Я работаю в России как гастарбайтер. Это абсолютно автобиографичная песня. Я вижу в гастарбайтере романтическую фигуру. Это люди, которые куда-то ломанулись за счастьем. Люди, которые Америку сделали. Они грязные, но они движутся, они живут полнокровной жизнью. Конечно, они унижены, конечно, им тяжело, но, прежде всего, им лучше, чем дома. Мне почему-то хочется за них порадоваться, потому что им сейчас лучше, чем могло бы быть.
Я здесь использую исковерканный язык. Здесь мои чувства о том, что происходит с поэтикой. Если я начинаю думать о том, чтобы слагать песни «традиционным способом», все шаблоны песенного стихосложения — они меня просто бесят, бесят, бесят, бесят… пустота какая-то. Потому что — ну сколько можно? Но это мои субъективные впечатления.
Я это к тому, что песня написана не тем языком, к которому привык человек, всё это наблюдающий. Но вот недавно я встретил именно такого гастарбайтера. Это был негр, говоривший на смеси английского с русским, и он примерно так и высказывался.

«Харизма»
У KISS есть песня «Charisma», и у меня всегда было подсознательное желание сделать песню, которая тоже будет так называться. Она начинается с фразы «Эй-эй, Опоромногие!» Это звучит ненормально для человека, который незнаком с моей внутренней мифологией. Что представляется тебе, когда ты слышишь «Опоромногие»? В Саратове есть несколько сумасшедших ценителей нашего творчества, и один из них писал мне письма, заканчивая их фразой: «Василий, ты — опора многих». И что-то мы с ИНТЕЛЛИГЕНТАМИ шутили-шутили, и подумали, что едем мы в Саратов, город Опоромногих. И это теперь припев песни. А в целом она о страданиях взрослеющего самца. Тоже тема, паханная взад и вперёд, и каждый взрослеющий или стареющий самец обязан на эту тему высказаться. Потому что это больно, это сильно. Потому что, когда задаёшь себе вопрос «что сильнее всего из того, что с тобой сейчас происходит?», то, если честно самому себе ответить, будет именно это.

«Бог»
Я написал её в 1999 году, когда я был не очень ответственен за тексты, которые я из себя выдавал. Эту песню писал человек, который, в общем-то, не знал, о чём он пишет.

АА: Так это же то, к чему ты сейчас стремишься — подсознательное.
Василий: Тогда всё по-другому происходило. Мне нравилась красивость фраз. Мне хотелось, чтобы внешне это выглядело как то, что считается хорошей поэзией. Таковой оно не являлось, но дело в том, что когда я этот текст посетил опять, я понял, что мне нечем возразить ни одной из этих строчек. Я знаю, что эту песню писал человек, который был не в курсе того, что происходило. Он не знал, какими содержаниями можно наполнять эти слова, и какими содержаниями люди, которые умнее его, эти слова наполняют. А сейчас я об этом знаю больше. Тем не менее, этот текст у меня не вызывает протеста.

«Твоим Cапогом #3»
Это третья версия песни, которая считается красивой. Она уже третий раз появляется на альбомах. Я вижу, что она людям нравится. И каким-то образом в неё вклинилась рэповая вставка.
Это то, что происходит иногда с текстами, когда смотришь на них отстранённо — находишь в них смыслы, которые тебе нравятся, и которые не видел раньше. Вот сейчас я увидел, что на самом деле хотел рассказать нечто о взаимодействии личного и социального — что и вышло.

«Заплати»
С этой песней вообще всё очень просто. Песня возникла под впечатлением от песни Ника Кейва «Captain Of My Pain». Песня о том, что человеку нужно бухать, а у него нет денег. Ситуация простая, но она много раз была экзистенциально важна. Это старая песня. Почему мне захотелось перезаписать её на этом альбоме? Потому что она была записана тогда в акустически-хипповско-развесистой манере. А тут я опять в Христианию зашёл, и в одном баре играл замечательный трек. Я подошёл к барменше и спросил: «А что это играет?» Она ответила: «Баста Раймс». В треке был такой хороший кач, который захотелось приделать именно к этой песне. Я приделывал-приделывал, и в итоге получилось… В Копенгагене есть такое туристское музыкальное развлечение — большие деревянные машины на колёсиках, механические тележки с системой молоточков и дудочек. Они играют мелодии, которые записываются для них на перфокартах. Человек катает их по улицам и просит мелочь за искусство. Получилось что-то похожее на такую машинку. Но можно всегда оправдаться тем, что это электропоп.

«Не Торопясь»
Песня была на альбоме «High» два года назад. Через некоторое время у меня появилась аранжировка, которая лучше подходила к этой песне. Она по мотивам анекдота.

«Сияй Зияй»
Комаров написал песню «Сияй». Мы с Комаровым обмениваемся энергиями и идеями уже года три — разными способами. Он очень хорошо умеет писать песни, и мне нравится их петь. Это сделано в рамках нашего сотворчества. Когда я приезжаю в Питер, у него останавливаюсь, и нам всегда нужно поиграть.
Я же всё про амбивалентность и множество выборов. Мне просто захотелось приделать к этой песне дуалистический выхлоп.

АА: Не было ли это слишком просто: Кира Комаров — белый, Вася К. — чёрный?
Василий: Когда я думаю о собственной глупости, меня утешает только глупость других. Когда я вижу, какими простейшими решениями пользуются другие, меня это утешает. Тогда я думаю, что моё решение тоже имеет право быть. Людям же всегда понятней, когда им дают простые картинки.

АА: Ты считаешь, что твои поклонники, которые доживут до десятой песни, такие простые?
Василий: Но это же не такая тупая вещь! Это моя дань той культуре, которая старается говорить с людьми понятными им способами. Высоцкий понятные вещи людям говорил.

«Castell De Sant Joan»
Инструментал, который на обложке обозначен как «Тема». Castell De Sant Joan — это Испания, Каталония, город Бланес, слева высокая гора, и на ней полуразваленный замок, где эта инструментальная штучка у меня и сочинилась.

«No More Tryin’ To Escape From Here»
Это одна из текстовых импровизаций, которая появилась во время «Верёвок». Оставалось сделать аранжировку.

«Double»
Маленькое минималистическое сочинение моей группы. Я в ней не участвовал.

АА: Зачем нужно было такое их участие? Можно было бы сказать им «делайте свой альбом».
Василий: Я постоянно говорю им: «Думайте о том, что вы могли бы сделать на концертах сами. Чтобы не я был главной фигурой, а ты и ты». Пока им, похоже, не очень хочется этим заниматься. Этот номер появился у них спонтанно, когда мы шли с репетиции, и я сподвиг их его воплотить.

«Слава Тебе Яйца»
Эту вещь я, так сказать, сочинил давно, году в 1998-м. Есть у меня понимание классического русского обсценного хи-хи. Какое-то место в моей душе и в моей энергетике отведено этому. Вообще могут ли быть вопросы о том, можно ли петь о таких вещах, на таком языке.

АА: В искусстве так много было…
Василий: Вот именно, но постоянно слышишь: «ой, а чё так много мата?» Мир так реагирует. Причём не только на меня, а вообще на то, что происходит. Для меня это языческий оптимистический марш над свежевспаханной землёй.

Пролог в эпилоге (Точки нет)

Адам Перссон был не в курсе концепции совсем. Я ему сказал: произнеси вот эту фразу раз двенадцать — «Liеbe Und Struktur». Это какой-то шизанутый попсовый немецкий лозунг, который они придумали со своими авангардистами. «Любовь И Структура» — это очень по-немецки звучит, гуманистично и по-немецки. И у него получается это говорить с настоящим европейским континентальным «r».

Скобки закрываются.

Автор: Алексей Анциферов
опубликовано 03 декабря 2009, 19:41

(оригинал)