Концертный альбом «Неоправданный оптимизм», записанный на московских выступлениях в августе и сентябре 2024 года, — это камерная антология современного абсурда, иронии и человечности. Василий К. в партнёрстве с пианистом Кириллом Гуреевым не просто исполняют песни — они ставят спектакль. Спектакль о времени, в котором мы живём, о потерянной устойчивости, о попытке держаться иронии, как за поручень в трясущемся автобусе реальности.

Звук и форма
В отличие от студийной работы, здесь звучание живое, вибрирующее, с слышимой реакцией публики. Это не мешает — наоборот, усиливает эффект присутствия. Василий К. читает, поёт, декламирует, театрализует. Его подача нарочито сухая, часто — на грани фальцета, но за этим стоит выверенная драматургия. Гуреев строит подклад на фортепиано: он не просто сопровождает, он комментирует происходящее, интонационно спорит или соглашается, играет то как джазовый контрабасист, то как цыганский аккомпаниатор, то как исполнитель ностальгического шансона.
Темы и тексты
Альбом открывается песней «Водолаз» — метафорой погружения в чужие глубины, за которой кроется отстранённая печаль и скрытая тревога. Это — вход в альбом, и он сразу устанавливает тон: иронично, с подтекстом, на выдохе.
«Армия Китая» — анекдотическая песня с оттенком политической сатиры. Мотив массовости, парадной бессмысленности, сталкивается с личной беспомощностью — типичный приём для Василия К.
«Из этого города – Возвращение в Неаполь» — образцовая анти-романтическая баллада о тоске и бегстве. Здесь слышится перекличка с Бродским и Галичем, но с фирменной васильковской интонацией: «я знаю, что будет плохо — но, может, хоть красиво?»
«Мои документы» и «Можешь не бриться» — бытовая поэзия. Это не просто сатира, это — постирония, доведённая до крика, который звучит как шёпот. Лирический герой мечется между бюрократическим абсурдом и попыткой сохранить личное достоинство.
«Андромахия», вынесенная в бонус-трек, — одна из самых пронзительных композиций альбома. Это античная трагедия, сыгранная голосом современного маленького человека. Женщина с древним именем, стоящая у окна в панельной многоэтажке. Греция переехала на окраину МКАДа.
Общий эффект
«Неоправданный оптимизм» — это диагноз и лекарство. Это запись для тех, кто устал от высокопарности, но всё ещё хочет думать и чувствовать. Василий К. не предлагает надежды, но предлагает понимание. Кирилл Гуреев превращает каждую песню в маленький спектакль, где музыка — актёр, а не фон.
Это альбом не на каждый день. Его нельзя слушать фоном. Это работа для уха и ума. Для тех, кто не ищет утешения — но не против случайного спасения.

«Я просто фиксирую происходящее»
Разговор с Василием К. о неоправданном оптимизме, железобетонной иронии и треугольнике как музыкальном инструменте

— Василий, вы выпустили концертный альбом с довольно обескураживающим названием — «Неоправданный оптимизм». Что стоит за этим парадоксом?

— Желание не сойти с ума. У нас ведь как: либо ты в истерике, либо смеёшься. Я выбрал второй вариант. Ирония — единственный легальный способ сохранить человеческое лицо, когда всё вокруг медленно превращается в театральную декорацию, собранную криво и с торчащими гвоздями.

— Но этот оптимизм, как вы говорите, «неоправданный». Это значит — безнадёжный?

— Не совсем. Он просто не требует обоснований. Это когда ты смотришь на календарь, потом — на новости, потом — на себя в зеркало, и говоришь: «А всё равно выйду в люди». Как дурак. Но живой.

— В этом альбоме много лирики, но почти всё сквозь иронию. Вы боитесь прямоты?

— Я боюсь пафоса. Прямота — вещь хорошая, но в нашей акустике она звучит как проповедь, а мне неуютно в роли пророка. Пусть будут двусмысленности. Пусть слушатель сам решит, шутка это или крик.

— Кирилл Гуреев — ваш постоянный соавтор по сцене. Что он привнёс в этот альбом?

— Спокойствие и безумие. В нужных дозах. Он как дирижёр поезда, который едет без рельсов, но зато с музыкой. Его фортепиано — это отдельный персонаж. Иногда — трогательный, иногда — ехидный, иногда — молчит лучше всех.

— У вас есть треки вроде «Мои документы» или «Зачем забор», в которых вроде бы бытовуха, а на самом деле — политическое, философское, почти экзистенциальное содержание. Это сознательный приём?

— Это реальность такая. У нас в России бумажка всегда философская категория. А забор — это уже почти сакральный символ. Я просто фиксирую происходящее. Слегка подправляя пунктуацию.

— Расскажите о треугольнике. Почему он — в вашем инструментальном арсенале?

— Потому что он бесполезен. И в этом его прелесть. Как многие хорошие вещи в жизни. И звенит красиво.

— Какой вопрос вам чаще всего задают после концертов?

— «Это было всерьёз или вы шутите?» А я, как всегда, не знаю, что ответить.

— Что вы сказали бы слушателю, который ещё не слышал альбом?

— Лучше бы он не слышал. Но раз уж начал — слушай до конца. Вдруг где-то внутри найдётся строка, которая срастётся с твоей. И тогда мы оба не зря с этим возились.

Хочешь, чтобы я добавил в интервью фото, стилизовал под журнал или придумал «ответы» от Гуреева тоже?

ЧатДжиПиТи